Между озерами

Ирина Корнеева

OPEN!, зима 2001

В слове «Интерлакен» слышится что-то загадочное, манящее, хрустящее снегом, позванивающее льдинками на ветру и слепящее мириадами солнц, отраженных снежинками. Надо же, думаешь, вникнув в смысл названия, как все просто: Интерлакен переводится как «между озерами». Но что означает на самом деле это туманное «между озерами», понимаешь, только когда оказываешься в Швейцарских Альпах.

Попав на курорт Интерлакен-Гриндельвальд, сразу видишь: то, что воображалось, и есть истина. С той лишь разницей, что вся эта хрустящая, звенящая и сверкающая действительность обволакивается еще и густым ароматом фондю. Оказывается, у слова «Интерлакен» есть запах. И тут сталкиваешься еще с одним законом жизни: реальность гораздо богаче воображения.

Кто не слышал про знаменитый высокогорный поезд, карабкающийся на склон горы Юнгфрау? Тут тоже не обойтись без лингвистики: «юнгфрау» означает «девственница». Так вот, белоснежная вершина Юнгфрау парит над горнолыжными трассами. Собственно, поезд был придуман и запущен для того, чтобы удовлетворить свойственное человечеству и малопонятное для всех прочих тварей стремление добраться до самой высокой точки, будь то холм посреди поля или пугающе неприступная скала, окруженная горной цепью. Человека тянет наверх, в заоблачные выси, достигнув которых, он сможет бросить вниз свой взгляд. И что же можно оттуда увидеть? Те же поля, те же горные цепи. Все то же. Только точка отсчета меняется. Какая огромная разница между «надо мной» и «подо мной»!

И вот он, человек, садится в поезд, который обязуется доставить его на самую высокогорную железнодорожную станцию мира (3454 метра над уровнем моря), носящую название Top of Europe. Здесь он сможет не только ощутить свое величие, но и сделать его очевидным для любого, кому он отправит открытку с самой высокогорной почты в мире, что будет засвидетельствовано специальным почтовым штемпелем.

Но что знание о существовании такого поезда в сравнении с тем, что этот поезд на самом деле собой представляет! Зубчатые колеса по зубчатым рельсам метр за метром тянут к вершине образец роскоши начала XX века, роскоши изысканной и упадочной, как это было в начале любого века. Официант в ливрее подносит бокал шампанского, ты осушаешь его, голова начинает немного кружиться не то от высоты, не то от напитка. И тут кажется, что ты вдруг разом опьянел: официант почему-то передвигается не перпендикулярно полу, а под углом, словно вот-вот зароется носом в мягкий ворс ковра. И бокалы на его подносе стоят покосившись (вообще-то они уже должны были упасть). В поисках опоры ты шаришь взглядом вокруг и замечаешь, что канделябры тоже висят как-то косо. И все-все наклонилось. Но почему-то не падает.

Второй бокал шампанского не выправляет ситуацию. И только после третьего, когда мысли становятся острее, начинаешь понимать, что все происходит в строгом соответствии с законами гравитации. Это поезд движется под углом, и, чтобы сохранить равновесие, все, что находится в нем, должно, принимать положение под углом к самому поезду.

Открытка, отправленная с высокогорной почты, по прочтении дома кажется чем-то дзенским: по дороге к вершине осознаешь, сколь все относительно в мире. Да, ведь у поезда была еще остановка в ледовом городе, точнее, в Ледяной Деревне. Дома, фигурки зверей и людей — все вырезано изо льда. Огромный голубоватый лабиринт, сверкающий на солнце. В этом лабиринте попадаются даже бары, где на ледяную стойку по первому запросу бармен (хочется сказать — ледяной, но нет, бармен настоящий) ставит стакан с традиционным напитком горнолыжника — горячим чаем пополам с ромом.

Но Юнгфрау — не единственное на курорте мифологическое место. Гора Шилдхорн тоже притягивает путешественников как магнит. Здесь снималась одна из серий фильма про Джеймса Бонда. Именно по склону этой горы, где проходит одна из «черных» трасс курорта Интерлакен-Гриндельвальд, улепетывал Бонд от невесть откуда взявшихся в Швейцарских Альпах советских автоматчиков.

Шилдхорн обустроена по всем правилам шоу-бизнеса. Конечный пункт подъемника — ресторан, носящий имя агента 007. В меню напитки и блюда, названные тем же именем. Например, спагетти Джеймса Бонда или коктейль Джеймса Бонда. Здесь, на высоте 2971 метра, туристы с разной степенью успешности пытаются почувствовать себя настоящими агентами ее величества. Те, у кого процесс был менее удачен, пообедав в ресторане и насладившись панорамой окрестностей, в обратный путь, то есть в долину, отправляются в вагоне подъемника. Те, кто достиг максимальных успехов, подкрепив их достаточной порцией традиционного напитка горнолыжника (смотри выше), становятся на лыжи и под крики восхищенных зрителей устремляются на «черную» трассу.

Не менее удачное экстремальное место для старта — ресторан на горе Альпиглен. Днем он не представляет собой ничего особо примечательного: обычный ресторан, которых много на горнолыжных курортах. Его время наступает вечером, с прибытием в 22.00 последних вагончиков подъемника. В эту пору на вершины принято подниматься не с лыжами, а с санками, потому как в темное время суток обычно катаются именно на санях.

Поскольку поездов до утра уже не будет, покидать ресторан никто не спешит. Трапезничающие вдоволь наслаждаются разнообразными видами фондю, запивая их как традиционными горнолыжными, так и традиционными общечеловеческими напитками. Чем ближе к концу ужина, тем оживленнее. Десерт поглощается под непрестанные взрывы смеха: публика готовится к тому, что начнется после застолья. А после застолья разгоряченные туристы вываливаются из ресторана, гурьбой бегут к трассе и садятся в сани. Великолепие снежных вершин, усыпанное звездами небо, свет редких фонарей вдоль трассы, спускающейся серпантином, шипение снега под полозьями придают всему ощущение абсолютной нереальности. Но и вернуться к реальности не составляет труда.

По причине крутого спуска, плохо просматривающихся поворотов да и, что греха таить, количества выпитого и съеденного, то и дело кто-нибудь не удерживает равновесия и кубарем летит в сугроб. За ним второй, за тем — третий. Как водится, образуется куча мала, барахтающаяся, толкающаяся, орущая на разных языках и неистово хохочущая. Потом куча расползается, обнаруживая отдельных веселых туристов, которые вновь рассаживаются по саням, чтобы вскоре объединиться в заходящейся от смеха общей куче.

Особый шик — участвовать в народных забавах не на санях, а на велогемеле. Велогемел — это такой велосипед, а точнее, самокат с полозьями вместо колес. Сугубо местное изобретение, насчитывающее не одну сотню лет. Когда-то горожане придумали его для того, чтобы удобнее было снежными зимами перемещаться от дома к дому. И по сей день, кстати, этим транспортом пользуются. Единственный недостаток велогемела по сравнению с обычным велосипедом — отсутствие тормозов, но это делает ночной спуск на нем особенно веселым занятием.

Лучшее, что остается путешественнику, сорвавшему от смеха голос, вывалявшемуся в снегу, — провести остаток ночи у камина в самом роскошном отеле Гриндельвальда Grand Hotel Regina. Здесь все номера не похожи один на другой, в каждом только антикварная мебель, и повсюду развешаны старинные часы из коллекции владельцев гостиницы. В Regina можно отлично отдохнуть и ранним утром отправиться кататься на лыжах. Кажется, за этим обычно приезжают в Альпы?